Кейс. Доставка курьером - Страница 48

– Но я же сказала, моя подру…

– Не важно! – властно перебил Холмогоров. – Тем не менее я благодарен тебе за помощь. Спасибо. Я попытаюсь по своим каналам выяснить, куда же исчез Воскресенский. Где он – на Мальдивах или на том свете. А сейчас я тоже должен идти.

– Ясно. А вы мне сообщите о Воскресенском? Когда все разузнаете о нем?

– Ну… Созвонимся, – неуверенно ответил Андрей Вадимович.

Несмотря на прозвучавшие слова благодарности в мой адрес, от чиновника повеяло холодом. В его взгляде не осталось ни капли прежней заинтересованности. Я чувствовала себя брошенной любовницей. Для наших отношений старт и финиш соединились в одной точке.

Но я его отлично понимаю! И он, и я очутились в одинаковой ситуации. Андрей Холмогоров обхаживал приглянувшуюся барышню, вынашивая (предполагаю) идею яркого, но быстротечного романа. Ведь не жениться он на мне собирался, в самом деле! Но Холмогоров напоролся на серьезное препятствие: девица оказалась не так проста, как хотелось бы. Она была замешана в отвратительной истории с депутатом Воскресенским, да еще и держала в руках кейс с английским контрактом.

И чиновник поспешно свернул знамена и отозвал войска, не желая связываться с подозрительной журналисткой. Очевидно, я больше не дождусь приглашения на симфонический концерт или на семинар в мэрию.

Не больно-то и надо!

Я тоже обожглась! Думала, что познакомилась с интересным джентльменом, планировала и дальше греться в лучах его мужского внимания (не доводя, конечно, до крайностей, я все-таки слегка помолвлена), а он… Он вовсе не так мил и безвреден! Ворочает миллионами фунтов стерлингов, вершит человеческие судьбы…

– Вообще-то я завтра улетаю, – пробормотал Холмогоров.

– На Мальдивы?! – глупо воскликнула я.

– Что за ерунда! – помотал головой чиновник. – Так. Заграничная командировка.

– А-а… Понятно.

Наверное, полетит в Англию.

За новым контрактом.

– Удачного полета. Потом как-нибудь… увидимся, – промычала я без энтузиазма.

Предпочла бы вообще никогда больше не встречаться. Не нравится мне вся эта история.

Я покидала усыпанную цветами площадку перед мэрией, когда кто-то посигналил. Новенький, блестящий «лендкрузер» Нонны поморгал фарами. Подруга купила этот джип недавно, после того как в ДТП подкорректировала морду предыдущего «крузера». Думаю, нас ждет глобальная катастрофа, если Нонна изменит своей марке и модели автомобиля.

За рулем был Роман, он приветственно улыбался, пока я взбиралась на высокое сиденье. А когда-то давно он выходил из автомобиля, чтобы придержать дверь перед дорогой гостьей.

Все течет, все меняется.

Теперь наши отношения проще, и Рома вовсе не так галантен, как вначале. А я смотрю на него без прежнего восхищения. Да, красавец мужчина, с шикарной черной гривой волос, орлиным профилем, гордой выправкой потомственного дворянина, потрясающей эрудицией и отточенным умом. Но для меня он – бомба замедленного действия. Опасен и непредсказуем. Когда рванет? Неизвестно.

– Нонна велела заехать, – объяснил Роман свое появление у мэрии. – Сказала, у тебя серьезная встреча, и неясно, в каком состоянии ты будешь после нее. Все о’кей?

– Да. Ну а у тебя, Рома, как дела?

Автомобиль рванул с места, меня вдавило в спинку сиденья. Солнце било в лобовое стекло. Я достала из сумки черные очки.

– Имеешь в виду, не собираюсь ли я опять втравить Нонну в историю? Разорить ее? – печально улыбнулся краешком губ Роман.

– Что-то вроде того, – кислым голосом призналась я.

– Нет, не собираюсь.

– Отлично.

– Порой мне кажется, ты меня ненавидишь.

– Нет, это перебор, это слишком сильно сказано. Но я на тебя обижена, и ничего не могу поделать со своей обидой. Ты разорил мою любимую подругу. Однако… Она тебя простила и решила начать сначала. Ее новый бизнес развивается. Подушки и одеяла разлетаются, как американские «шаттлы» с космодрома в Монтане.

– Насколько я знаю, в Монтане нет космодрома, – заметил Роман.

– А где есть?

– На мысе Канаверал в штате Флорида. Еще Эдвардс в Калифорнии и Уайт-Сэндс в Нью-Мексико.

– Минуточку! Пожалуйста, еще раз и помедленнее!

Я достала блокнот и записала полученную информацию.

– В принципе, Рома, ты меня понял. О поведении подушек и одеял я сказала образно.

– Да, я понял. Не могла же ты использовать выражение «разлетаются, как горячие пирожки». Это слишком избито, – улыбнулся Роман.

– Да. Ты всегда понимал меня с полуслова. Должна признать этот факт.

– И мне следует держаться подальше от нового бизнеса Нонны. Так?

– Да, точно. Именно это я и подразумевала, когда говорила про «шаттлы».

– Юля, я стараюсь, – покачал головой Роман. – Я честно стараюсь.

В его голосе звучала страшная тоска! Внезапно я увидела перед собой человека, напрочь лишенного его увлечения, страсти. Словно стреноженный конь – мощное, сильное животное, не способное разорвать путы. Ноздри раздуваются, блестящая черная шея дрожит, вены веревками оплетают ноги… Я на секунду представила, что Магеллана отлучили от моря. И он не отправился в плавание в поисках западного пути в Индию.

Да он бы, наверное, умер!

Так нельзя поступать с человеком!

Гранитная стена долга и чести отделяет сейчас Романа от его мечты. Ему нельзя играть. А вдруг он только в игре и чувствует себя по-настоящему живым? Если понятия долга, чести, любви, преданности не идут ни в какое сравнение с яростными эмоциями, испытываемыми им за карточным столом? Значит, все повторится опять. Он сорвется. И вновь разорит Нонну.